Еще один американский историк науки Пол Карл Фейерабенд (1924-1994) в работе «Против методологического принуждения» представил деятельность ученого лишенной предмета и объективной цели. «В рамках критической теории познания нет места приближению к истине», – заявил он. Обращаясь к истории науки, Фейерабенд пытается уверить читателя, что не было в ней таких методологических принципов, которые бы намеренно не нарушались учеными. Поэтому в науке «дозволено все», а анархизм, «возможно, не лучшая социально- политическая доктрина», провозглашается наилучшим основанием теории познания и философии науки. Его концепция науки – это концепция непрерывных микрореволюций, от которых в науке не сохраняется ничего непреходящего. «Не гордые храмы видим мы перед собой, – восклицает Фейерабенд, а руины, архитектурные несообразности, существование которых строитель с трудом продлевает, что-то латая и подштопывая в них».
Столь экстравагантные выводы Фейерабенда имеют, по-видимому, те же корни, что и «критицизм» Поппера. Убедившись в бесплодности поисков абсолютно непроблематичных оснований науки, которыми ранее занимались неопозитивисты, Фейерабенд вслед за Поппером абсолютизирует пресловутую «теоретическую нагруженность» эмпирических данных. А это обстоятельство приводит к полной автономии любого теоретического построения, – ведь в понимании Фейерабенда оно может опираться только на эмпирический базис, истолкованный в ее же понятиях. Как, скажем, проверить экспериментально теоретическую плодотворность понятий «сила тока», «электродвижущая сила» и «напряжение» в теории электричества, если в эксперименте будут использоваться эти же понятия? Поэтому в концепции Фейерабенда ни одно теоретическое построение невозможно сопоставить с чем-то внешним ему, оно может сопоставляться лишь с самим собой. И Фейерабенду, чтобы методологически как-то ограничить создание в науке бесплодных теоретических построений, приходится, противореча самому себе, вводить пару методологических принципов. Первый из них – это «принцип пролиферации», принцип выдвижения максимального числа альтернативных теорий, лишь частично соответствующих имеющейся области фактов. Второй – «принцип контриндукции», требующий разработки гипотез, оспаривающих общепринятые научные положения. Разумеется, в науке возможны ситуации, когда использование данных принципов оказывается уместным, но недопустимо истолковывать их расширительно, превращать в универсальные методологические принципы.
Таким образом, постпозитивизму, в силу ряда сомнительных установок общефилософского и методологического характера, не удалось создать образ науки, достаточно хорошо воспроизводящий оригинал. Данная задача по-прежнему стоит перед всеми философами, так или иначе участвующими в философском исследовании специфики современной науки, ее целей и средств.